Милосердие и сострадание уподобляют нас Богу.

Как, воробей, хотя бы он не всем телом попал в сеть, но только одною частью, например ногою, находится во власти поставившего сеть, так и мы находимся во власти диавола, хотя бы уловлены были им не всецело (и по вере, и по жизни), но только по жизни. Ибо не всякий, говорит Господь, говорящий Мне: «Господи! Господи!» войдет в Царство Небесное; и ещё: Я никогда не знал вас; отойдите от меня, делающие беззаконие (Мф. 7, 21, 23). Видишь ли, что и вера не доставляет нам никакой пользы, если нас не знает Владыка? И девам тоже сказано: не знаю вас (Мф. 25, 12). Какая же им польза от девства и многих подвигов, если их не знает Владыка? И во многих местах мы находим, что люди, нисколько не осуждаемые за веру, наказываются только за порочную жизнь; и, напротив, иногда люди, нисколько не осуждаемые за жизнь, погибают за неправое учение, ибо то и другое держится взаимно. Видишь ли, что мы находимся в сети диавольской, когда не исполняем воли Божией? И не только за всю жизнь, но и за один порок люди часто ввергаются в геенну, если у них нет равносильных добрых дел. Так и девы были осуждены не за блуд, или прелюбодеяние, или зависть, или вражду, или пьянство, или неправоверие, но за недостаток елея, то есть за то, что не творили милостыни – ибо это значит елей. И те осужденные, которым сказано: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, также были обвиняемы не в чем-нибудь подобном, но в том, что не напитали Христа. Видишь ли, что и один недостаток милосердия может ввергнуть в огонь геенский. К чему, скажи мне, будет годен тот, кто не творит милостыню? Ты постишься каждый день? Но и те девы постились, однако не получили отсюда никакой пользы. Молишься? Но что в этом? Без милостыни и молитва бесплодна. Без нее все нечисто, все бесполезно; без нее теряется большая часть добродетели. Не любящий брата своего, говорит апостол, не познал Бога (1 Ин. 3, 10; 4, 8). Как же ты любишь его, если не хочешь поделится с ним чем-нибудь из этих малых и ничтожных благ? Ты соблюдаешь, скажи мне, целомудрие? Почему? Потому ли, что боишься мучений? Нет, но потому, что таков ты от природы; если бы ты соблюдал целомудрие из-за страха мучений, преодолевая такое побуждение и такое насилие, то ты гораздо более мог бы творить милостыню. Ибо не все равно – обуздывать страсть к богатству или к телесным удовольствиям; последнее гораздо труднее. Почему? Потому что последнее – удовольствие естественное, посеянное и насажденное в нашем теле, а страсть к богатству не такова. Милосердие и сострадание – вот чем мы можем уподобится Богу, а когда мы не имеем этого, то не имеем ничего. Не сказал Господь: если станете поститься, то будете подобны Отцу вашему; не сказал: если станете соблюдать девство, или: если станете молиться, то будете подобны Отцу вашему. Все это не относится к Богу, и Бог не делает ничего такого. Но что? Будьте милосерды, говорит, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6, 36). Это – дело Божие. Если же ты не имеешь этого, то что же и имеешь? Милости хочу, говорит Он, а не жертвы (Ос. 6, 6). Бог сотворил небо, сотворил землю и море – велики эти дела и достойны Его премудрости! Но ничем Он так не расположил к себе человеческий род, как милосердием и человеколюбием; и то есть дело Его премудрости, силы и благости, но гораздо более то, что Он сделался рабом. Не поэтому ли мы более удивляемся Ему? Не поэтому ли более благоговеем пред Ним? И Бога ничто столько не располагает к нам, как милосердие.